Основополагающий принцип алхимии — равноценный обмен. Любой, кто познаёт азы алхимии, в первую очередь должен вызубрить это правило и передать тем, кого станет учить сам, как это сделали многие учителя до него. Но человеческая природа слишком прихотлива и избирательна. Когда ей говорят строгое "нет" — она рвётся к этому, тянется всеми правдами и неправдами, нарушает логику и жертвует здравомыслием. И даже разумность запрета не встаёт на пути у тех, кто увлечён алхимией столь яростно. А увлекаются так совсем не от счастливой жизни. Да и в армию не идут те, кому есть, что делать вне её. Все они скованы единой цепью, все они — звенья. Надломишь одно, пойдёт пройдёт по всем. Ломающиеся звенья выводят медленно, аккуратно, подбирают замены. Ведь иначе вся армия ляжет лапками кверху. Чем дольше Рой погружается в пучину, тем яснее понимает всю тщетность и надломленность выстроенного вокруг Брэдли и внутри Аместриса механизма. Страна погрязла в войнах не только с внешними врагами, но и с внутренними. В Центре, как и в ближайших городках, об этом только по словам других да новостям и знают. Мол, там, на границах, все друг с другом цапаются, как псы у деревянных заборов. Рычат, скалятся, брызжут слюной. А в глаза правде взглянуть не хотят. И не рискнут. Опасно это -  к границам приближаться. Опасно это — даже помыслить о том, что генерал может действовать не на благо государства.
Мустанг и сам, может, был и рад глаза на всё закрыть. Прожить счастливую безбедную жизнь в рядах армии. Платят неплохо, работа ему в целом нравится, подчинённые так вообще на вес золота — порой сам себе завидовал, вспоминая о каждом, кого возле себя успешно держал. Только вот внутри сердце тлело от одной мысли, что он позволит себе такую жизнь и даже не попытается добиться большего.
Так, гонимый амбициями и жаждой признания, полковник Мустанг и оказался в больнице. А там, за её пределами, вокруг него складывается легенда. Ужасная настолько, что дурно становится, и под кожей зарождаются волны недовольных мурашек, а гнев давит на горло. Но такова цена спасения одной жизни. Клеймить себя и выстоять перед осуждающими и тяжелыми взглядами тех, кто никогда не ожидал бы подобного от Роя. Потом, может, они поймут. Потом, глядишь, им доведётся узнать всю правду о Росс, но пока...
Вот-вот должна появиться Хоукай. Кажется, у Мустанга на неё то ли чутьё развилось, то ли аллергия. Природу возникающего при её приближении ощущения ещё предстоит выяснить, но позже, когда вокруг станет потише. Его здоровье уже почти полностью восстановилось, но врачи настаивали на необходимости продолжения лечения. Якобы лёгкие головокружения, всё ещё нет-нет да происходящие, это не дело, да и вообще ему бы не перенапрягаться и минимизировать физические нагрузки. Да и от ожога на треть бока тоже избавиться, чтобы не пугало ни дамочек, ни его самого в отражении. Только вот как объяснить всем докторишкам, что пока он прохлаждается в больничке, за её пределами происходит нечто ужасное и такое масштабное, что им даже не приснится! Жан-то понятно, ему... Мустанг качнул головой и снова шикнул под нос от вспыхнувшей боли. Всё же и правда лучше пока что минимизировать всякие особо резкие движения.
— Дело не только в работе, — Рой окинул взглядом комнату, служившую ему пристанищем несколько слишком долгих дней. Вторая койка пустовала,  а его уже заправлена в чистенькое бельё, словно готовая принимать нового больного в любой момент. — Есть и другие... — Мустанг невольно свёл брови, вспоминая взгляд Эда, искренне поверившего в то, что сожжённое тело принадлежало Марие. Нет, надо выбираться и как можно скорее расставлять фигуры по полю. — Куда более важные причины, старший лейтенант Хоукай.
Обычно её появление приносило каплю... полезности в это до удушья бесполезное существование. Она приносила информацию, донесения, отчёты, слухи — всё, что удавалось собрать за время между визитами. И здесь же, несмотря на белёсые стены и вонь лекарств, они продолжали работать. Рой как минимум успел подумать надо всем, что выяснил, и придумать план действий, состоящий из нескольких параллелей. И план на случай, если этот план не сработает. И план на случай, если какая-то из дорог оборвётся на полпути. Времени Мустанг зря, одним словом, не терял. Но выбраться всё равно торопился. Как бы появившаяся на пороге Хоукай не уверяла, что они там прекрасно справляются, Рой понимал: она тащит на себе и его работу. Не жалуется, не ноет, не причитает. А это... благородно. И вызывает восхищение Как и то, с каким спокойствием, не поведя даже бровью, она уведомляет о том, что "мы без вас обойдёмся". Вот же нахалка!
— Например, вкусная еда! Я поведу. — ухмыляется Рой, проходя мимо Ризы и скользя по её лицу настойчивым взглядом. — Засиделся я в четырёх стенах, — потягиваясь, Рой прошёл чуть вперёд и обернулся на Хоукай, перекидывая сумку через плечо, — и проголодался. Здесь ужасно кормят. А в последние два дня кое-кто прекратил приносить еду. С вас ужин, старший лейтенант!